Двухместный учебно-тренировочный истребитель «МИГ-15» «прожил» в тот день, 27 марта 1968 года, всего 13 минут – чертову дюжину. Чкаловский аэродром, 10 часов, 18 минут, 45 секунд – взлет. Задача относительно несложная: дойти до зоны № 20 (в районе городов Киржач и Покров), на высоте 4200 метров произвести развороты, горки, пикирование и вернуться обратно. Военные метеорологи сообщили: погодные условия не идеальные, но в целом приемлемые — двухслойная облачность, первый пласт на высоте 900–1500 метров, второй – начинается с 4800. Видимость между слоями – более 10 километров.

Через семь минут руководитель полетов услышал:

- Я 625-й. Зону занял. Прошу задание.

- 625-й, вас понял. Разрешаю.

«МИГ» рисует в воздухе большую горизонтальную «восьмерку». В 10 часов 30 минут 10 секунд, на 12-й минуте полета, следующий доклад:

– Я, 625-й. Прошу разворот на курс 320 (на языке летчиков — экипаж досрочно прекращает полетное задание).

– 625-й, разрешаю.

– Понял, выполняю.

Это последнее, что произнес 625-й. Истребитель, в полном соответствии со своим названием – «МИГ» уже стремительно срезал верхушки деревьев и неумолимо несся навстречу с землей, ввернувшись в нее штопором.

В ближайшей деревне Новоселово Киржачского района Владимирской области сначала не поняли, ЧТО произошло. Погиб не 625-й, погиб первый – Юрий Алексеевич Гагарин. Его напарник, командир учебного авиаполка Владимир Серегин личного позывного не имел. Поэтому для нас он ушел в небытие молча.

У них на двоих оказался лишь МИГ между прошлым и будущим. Слова Гагарина, сказанные еще перед стартом в космос, стали пророческими: «Вся моя жизнь кажется мне прекрасным мгновеньем» . Не только, Вам, Юрий Алексеевич. Пожалуй, Вы единственный исторический человек цельно светлый, без всяких пятен. Олицетворение вечной весны, уж простите за пафос.

Хотя какой тут пафос, все важнейшие события у Гагарина происходили именно весной. 9 марта 1934 года – рождение; 9 апреля 1943 года — освобождение от фашистской оккупации; 3 марта 1960 года – приказ Главнокомандующего ВВС о зачислении в отряд космонавтов; 12 апреля 1961 года – взятие небывалой вершины; 24 апреля 1967 года роковое предупреждение – при возвращении на землю погиб космонавт Владимир Комаров, дублером которого являлся Гагарин; 27 марта 1968 года судьба взяла уже его самого.

О судьбе я не просто так. Сколько раз за свою жизнь Юрий Алексеевич мог заступить за последнюю черту. Он мог оказаться на месте младшего брата – Бориса, которого гитлеровец повесил на шарфике, но пока бегал за фотоаппаратом, братишку успели снять. Он мог разбиться, проходя службу на Севере, где иной вылет подчас сродни подвигу.

Шансы возвратиться первому человеку живым, здоровым, психически не сломленным из космоса специалисты оценивали всего в 40%. Даже официальное сообщение ТАСС готовили заранее, воистину — «на всякий случай». Первое — «Успешное» , второе, если космонавт упадёт на территории другого государства или в мировом океане — «Обращение к правительствам других стран» с просьбой о помощи, и третье — «Трагическое» . Сам Гагарин написал перед дорогой в космос прощальное письмо жене, отнюдь не уверенный, что вернется. Супруге передадут послание спустя 7 лет, когда он действительно не вернулся.

Наконец, будучи одним из разработчиков лунной программы СССР, Гагарин понимал — созданный под нее корабль «Союз-1» еще нуждается в доработке. И предложил торопящемуся за американцами партийному руководству свою кандидатуру вместо Владимира Комарова, не желая «подставлять» товарища. Но в Политбюро ведь не «дураки» сидели, поэтому рисковать им не стали, отправив в последний путь другого, не столь знаменитого. На борт «Союза» Гагарин поднялся вместе с Комаровым, и пробыл с ним до закрытия люка…

Кстати, может, как раз этот случай дал пищу для народной легенды, что Гагарин погиб не в результате тренировочного полета, а ранее, испытывая новый аппарат советской «лунно-облетной» программы. Вообще версий мартовской трагедии 1968 года существует на сегодняшний день аж несколько десятков. От «гаденьких» — «принял сто грамм перед полетом» и «испугался при разгерметизации кабины». До экзотических – «власти посадили в психушку» и «Ванга напророчила — Гагарин не убит, Гагарин взят».

Говорили про внезапный сердечный приступ у Серегина, про попадание в след пролетевшего самолета, про столкновение с птицей, про случайно выпущенную ракету…

Можно долго спорить о плохих погодных условиях, конструктивных недостатках того истребителя, конспирологических заговорах, роковом стечении обстоятельств, разгильдяйстве командования и т.д. А нужно ли? Помните – «у звезды, что сорвалась и падает, есть только миг, ослепительный миг» .