Однако автотуристы из России здесь пока в диковинку как для местных жителей, так и для сотрудников посольства. Визу нам дали, но почему-то поставили условие прибыть на границу в точно назначенный день – ни раньше, ни позже. Пришлось напрячься: от Москвы до этой границы шесть–девять дней пути в зависимости от количества разливов и бродов в Казахстане, пять пограничных застав, на каждой из которых можно зависнуть надолго, совершенно непредсказуемая «дорога» на плато Устюрт (которое, кстати, вполне справедливо считается одной из больших мировых пустынь).
 

ЗВЕЗДЫ ВОСТОКА
Когда же в посольстве узнали, что мы хотим пройти через Каракумы, изумились еще сильнее  и попросили взять с собой  в колонну сотрудника министерства туризма Атабая и его смелого водителя Ильхама на стареньком, но бодром «рэндже». Они всю жизнь прожили около пустыни, но в песках никогда не были и решились на этот маршрут, чтобы оценить его перспективность для туристической отрасли. Но первым делом по правилам восточного гостеприимства пригласили нас отдохнуть и переночевать в Дашхаузе – очень чистом и приятном городке у входа в пустыню с маленькой, но современной гостиницей. Твердые европейские три звезды с отличным местным разливным пивом

В БАРЕ!
Как и в других центрально-азиатских республиках бывшего Союза, в Туркменистане достаточно любопытная среда. С одной стороны, все узнаваемо и для советского человека понятно и близко. А с другой – это все-таки Восток, обычаи и менталитет которого, несмотря на успехи глобализации, с каждым годом все дальше разводят наши страны.


Интернет начал появляться здесь всего пару лет назад, а в городах на каждом балконе висит тарелка спутникового телевидения. Автотранспорта достаточно много, как общественного, так и частного, но совершенно нет пробок на дорогах. Кроме того, практически отсутствует преступность!  Хотя машины мы все-таки загнали во двор гостиницы – «на Аллаха надейся, но верблюда привязывай!».

СПРАВКА

Каракумы – песчаная пустыня в Туркмении: длина – около 800 км, ширина – около 450 км, площадь – 360 тыс. км2. От Москвы находится на расстоянии 3240 км.  В 2009 году принято решение о внесении Каракумов как «величайшей пустыни континента» в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

СЛАДКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Так как ни на одной машине уже не было кондиционеров (последний кончился еще на Устюрте), легкая утренняя прохлада внушала оптимизм. Однако наши попутчики были озабочены совсем другим. К спутниковым навигационным системам они отнеслись с явным недоверием и прибегли к проверенному веками средству: взяли местного проводника, который родился в этой пустыне. И, надо сказать, очень кстати взяли! Прежде чем окончательно заблудиться километров через двести, петляя между барханами, он показал нам, какие растения в случае чего можно есть, из каких добывать влагу и чем отличаются следы собак от волков. И оказалось, что в пустыне кипит жизнь!

И все же Каракумы, а это уже самая настоящая песчаная пустыня, выглядит действительно как на картинках с оберток известных и любимых с детства шоколадных конфет! Только верблюды  на продукции различных кондитерских фабрик по воле художников часто расхаживают с двумя горбами, что скорее характерно для более северных степей Казахстана. Здесь же встречаются только одногорбые, как на «оригинале» – картине художника, путешественника и воина Василия Верещагина «Верблюд во дворе караван-сарая».



ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
Меня часто спрашивают: «А зачем джиперы ездят в дальние экспедиции? Ведь пустыни такие дикие, опасные и некомфортные…» А правда, зачем? Много лет наблюдаю за людьми в сложных путешествиях. Бывает, в них действительно отправляются от скуки, в погоне за новыми впечатлениями и необычными достопримечательностями, не принимая во внимание саму «дорогу», которая представляется лишь способом достижения этих, по сути, развлечений. И в итоге «теряют смысл», ломаются психологически. Ведь нередко дорога действительно оказывается очень тяжелой. Но кроме физических трудностей (недосыпа, езды по необычной местности, поломок автомобилей и пр.) часто выматывает еще и почти полная неопределенность будущего, а также, как ни странно, обилие этих самых новых впечатлений и приключений, а иногда и бессмысленность происходящего с точки зрения разумного городского человека. Цивилизация, столь эстетски порицаемая в компании «крутых парней» и, казалось бы, надоевшая в мегаполисе, становится в автономном походе манящим и почти навязчивым идеалом. Только бы помыться горячей водой и упасть на белые простыни в гостинице… Сам не раз был на грани срыва, пока не понял, что дело вообще не в намечаемой цели, не в «сборе» достопримечательностей, а в самом маршруте! Он-то и есть главная цель экспедиции, а все остальное – лишь повод встать на этот маршрут. Только он задает всему смысл. Это хорошо понимают альпинисты, неоднократно поднимаясь на одну и ту же гору, но с разных сторон. Это хорошо понимал Гай Девенпорт, написавший «57 видов Фудзиямы».

Бессмысленно искать комфорт в экспедиции, это принципиально несовместимые вещи. Есть горячая вода – хорошо, нет – ничего страшного, можно приспособиться. В известном смысле увеличение комфорта в автомобиле ведет к уменьшению надежности. Почти прямая зависимость: ручные хабы лучше автоматических, то же касается стеклоподъемников, коробки, блокировок,  дизель лучше бензина, а атмосферник лучше турбины... Список этот бесконечен, но суть одна: облегчая себе путь, не попадешь в точку, из которой можно заглянуть за горизонт. Как метко подметил Зигмунд Бауман, английский философ-постмодернист, в городской суете и повседневности у человека «связаны не только руки, но и мысли». Куда ни пойди, ты — «где-то», а значит, испытываешь давление и делаешь то, что требуют от тебя твое местоположение и твое окружение. Продолжая мысль мудрого англичанина, можно сказать, что в каждый миг экспедиции ты нигде, ты в дороге, ты свободен. Свобода же всегда терниста и некомфортна. А автомобильная экспедиция  – это скорее современный вариант древней традиции пустынничества. Некий способ или инструмент познания собственного «я», своего пути в мироздании. Механизм этого познания не только в сравнении московского образа жизни с другими, неведомыми ранее стилями существования (а сравнивая, действительно многое понимаешь), но и в выходе за его пределы. Экспедиция – не отдых и не развлечение в привычном смысле турецких фабрик для загара или горнолыжных курортов с их и комфортом, и экстримом одновременно. Это прежде всего другая жизнь, другие обязанности и роли. Некое упражнение в построении себя, в выходе за пределы привычного (наравне, например, с  йогой, чайной церемонией, танцами и прочими подобными практиками, только интереснее). В этом смысле огромная пустыня Каракумы, однажды увиденная в детстве на фантике от конфет и с тех пор ставшая мечтой и источником вдохновения, – отличное место на планете, вполне оправдавшее ожидания. Per aspera ad astra!


«ВСТРЕТИШЬ ДЖАВДЕТА…»
С Каракумами прочно ассоциируется и другой Верещагин, тоже воин – неподкупный таможенник из «Белого солнца пустыни». Еще одно воспоминание, не выходящее из головы в самом центре песков. Особенно когда оказываешься в поселениях, где мужчины как будто герои этого фильма и все как на подбор из отряда Абдулы – в халатах и овечьих шапках. Женские наряды тоже сильно не изменились ни в городах, ни в деревнях. Яркие длинные платья, красивые жилетки, цветные платки. Причем, как правило, орнаменты на одежде женщины вышивают сами, и в этих замысловатых рисунках традиционно содержится информация о том, в какой части страны проживают их обладательницы. Как и Кызылкумы – соседняя пустыня в Узбекистане, по которой мы путешествовали два года назад (см. 4x4 Club № 8’2007), Каракумы тоже достаточно населены испокон веков. В местах, где не очень глубоко залегает вода и есть древние колодцы, существуют целые деревни, уклад жизни в которых, прямо скажем, веками не меняется. Овцы, верблюды и вода дают буквально все необходимое для жизни. Впрочем, попадаются и другие следы былой индустриализации – валяющиеся за юртами скелеты давно умерших «Уралов», кирпичные поилки для скота около колодцев и огромные железобетонные подземные водохранилища, построенные по всем правилам инженерного искусства, так, чтобы по выложенному плитами стоку шириной с взлетную полосу с песчаной горы стекала вода. Или должна была стекать – встреченный нами такой резервуар объемом на многие сотни кубометров почему-то оказался совершенно сухим...

ПОД СОЗВЕЗДИЕМ БАРАНА
К концу очередного дня и после очередных ста километров очень интересной и совершенно необычной для средней полосы рулежки по барханам (чем-то похожей на езду по заполярным зимникам, с трамплинами, заносами и инопланетными видами) встретили сына нашего проводника. Он пастух и все лето живет в песках в шалаше вблизи колодца, присматривая за тремя десятками овец. Отец привез ему с нашим конвоем кое-какой городской еды. Общались через Атабая, поскольку ни сам проводник, ни его сын по-русски не говорили. И это несмотря на то, что практически все в стране отлично знают русский – его обязательно изучают в школах (в отличие от Казахстана и Узбекистана, где молодежь нас уже практически не понимала). Отец о чем-то посовещался с сыном и сказал, что если мы останемся на ночь, то они зарежут нам барана. Мы не остались – некоторые из команды были вегетарианцами. Но пастух даже после тщательного перевода не понял причины отказа и, похоже, обиделся. Действительно, трудно, наверное, понять такое человеку, который не мыслит Вселенную без овец. Например, меня всегда очень интересовало, что надо делать, если укусила змея… Проводник, не смущаясь, ответил, что надо очень быстро схватить барана, разрезать ему живот и засунуть туда укушенную руку или ногу. Яд почти тут же нейтрализуется. Он много раз так делал, помогает радикально! Да уж… «А если вдруг рядом нет барана?» – не унимался я. Он был явно обескуражен таким вопросом. Всерьез задумался и честно сказал: «Не знаю…» Просто у него никогда не было такого момента в жизни, чтобы он оказался без своих баранов.


ГОРЯЩАЯ ПРОПАСТЬ
В самом сердце Каракумов находится любопытная достопримечательность – огромный горящий кратер почти искусственного происхождения. Зрелище фантастическое, особенно на закате и ночью. Ничего подобного в мире нет! В 1971 году здесь бурили скважину, искали газ, но натолкнулись на подземную пещеру. Ее свод не выдержал, и вышка со всем оборудованием рухнула на глубину. И тут же пошел газ. Скорее всего она вспыхнула сама от искр падающего железа, но факт тот, что горит эта жуткая яма диаметром около 60 метров уже почти 40 лет и погасить ее нереально! Хорошо еще, что вокруг пустыня, да и газа в Туркмении хватает. Поселка Дарваза, правда, уже нет – всех жителей переселили. Все-таки жить тут действительно опасно и крайне неэкологично. Встать на ночлег мы смогли только метрах в трехстах – ближе не позволили жар и продукты горения.


Оставшиеся до Ашхабада 200 километров прошли уже по хорошей транстуркменской трассе – пожалели собственные силы и машины. На Nissan Patrol лопнула чашка задней пружины, на Mazda потек сальник ШРУСа, на LR Defender начали от пыли подклинивать замки дверей (хотя, возможно, еще и потому, что после Заполярья, перед которым их промывали, чтоб не замерзли, забыли заново смазать). Ну а на старине Range Rover, водитель которого все время демонстрировал в песках осторожным московским джиперам свою удаль, все-таки «кончилось» сцепление. Поэтому, въехав в столицу страны, поражающую своей восточной роскошью, мы первым делом отправились всей колонной на сервис. Что ж, маршрут оказался принципиально трудным, некомфортным, но интересным и вполне проходимым на приспущенной 32-й резине All Terrain...